В первый же день стажировки Иори Ханадзоно проливает физраствр на халат. Доктор Сома, не глядя, бросает ей салфетки. «Вытрись и переоденься — через три минуты вторая операционная». В его голосе нет ни тепла, ни раздражения, только усталая резкость. Медсестра Ая шепчет Иори, что он и с другими так же, даже когда сам не спит сутками. Ночные дежурства, запах йода и бесконечный свет ламп. Иори видит, как он разогревает в микроволновке холодный кофе, игнорируя усталость. Она протягивает ему рисовый
Старшеклассница Юми вылавливает из кармана смятый билет, пахнущий вчерашним концертом. Она разливает латте в стаканчики с надписью *Tokyo Blend*, а после смены стоит у мусорных баков, будто ждёт, что город вернёт ей потерянное чувство. Её брат Рёта, гитарист, обнаруживает трещину на деке своего инструмента. Дождь за окном, тающий лёд в ведре. Барабанщик Кейта говорит, что это из-за влаги, но Рёта молчит, глядя на сообщение от продюсера: «Контракт только с тобой. Решай до пятницы». Басистка
Цути — цикада в помятом галстуке. Каждое утро он втискивается в лифт офисного здания, рядом с муравьями в идеальных рубашках. Он вечно нелепый: крыло цепляется за дверцу кулера, лапка путается в проводах. «Эй, Цути, не блокируй проход!» — бросает менеджер, не отрываясь от отчёта. В обед он пытается заговорить с коллегой у автомата с газировкой. «Может, помочь с цифрами за май?» — «Брось, — отмахивается тот. — Тебе бы на дереве трещать, как сородичи». Однажды вечером он натыкается на стаю цикад,