В первые дни войны, в хаосе отступления, мать теряет маленькую дочь. Девочку находит в суматохе добрая женщина, Михайлина. Не раздумывая, она забирает ребёнка к себе, чтобы растить как родную. Всё последующее время, преодолевая тяготы войны и разрухи, она живёт ради девочки, отдавая ей всю свою нежность. Девочка растёт, не зная другой матери, окружённая теплом и заботой. А её родная мать все эти годы не оставляет надежды. Она идёт по следам, расспрашивает людей, молится на каждый намёк. И
В подвале мелькомбината, за мешками с мукой, Глеб Петрович Шелестов собирал своих людей. Воздух густой от муки и тишины. На столе — разобранный радиоприёмник, обрывки шифровок. «Завтра на элеваторе: немцы везут бензин. Нужно три человека с керосином и спичками», — говорил он, не поднимая глаз. Это был не приказ, а констатация факта. Жизнь свелась к таким фактам. Марфа Сидорова, бывшая учительница, штопала фуфайку у коптилки и кивала. Её племянник Витька уже таскал песок для бутылок. В углу
Капитан Громов в своем кабинете с облупившейся штукатуркой чувствовал неладное. Перебои с электричеством у мельницы, три обрыва проводов за неделю вдоль старой железнодорожной ветки. Поздней ночью радист-стажер поймал повторяющийся сигнал — это не было совпадением. В лесу у станции Подгорное мальчишка Витя Шумилин, искавший сбежавшую козу, нашел под хвоей ящик с изоляторами. Он же рассказал о человеке в прожженной кожанке. Этот след привел Громова в заброшенную сторожку у моста, где пахло
Володька живёт в своём мире — между домом на Рубинштейна, где пахнет принесёнными матерью списанными сушками, и двором-колодцем, где скрипят ржавые качели. Его отец, Николай Петрович, видит в сыне лишь двойки в дневнике и будущего неудачника. Учительница Клавдия Семёновна с укором говорит об армии и окопах. Однажды Володька находит на чердаке коробку с фронтовыми письмами деда. Тот же город, те же названия, но 1942 год. В этих пожелтевших листках — другая жизнь, другая правда. И его собственная