Джек Меррик замечает новую сиделку, Элизу Грейнджер. Она ходит в лавку с молитвенником и флаконом мятного сиропа, и в её глазах таится тихая тайна. Он пытается шутить, но она отводит взгляд. Молитвы, говорит она, не всегда для себя. Однажды ночью он видит, как она выносит от священника окровавленные простыни, а под плащом у неё сверкает перо. В сарае за клиникой Джек находит раненое крыло, завёрнутое в старую газету. Элиза стирает окровавленные бинты и бросает ему: «Спросишь — совру». Город
Джек Моррисон, ветеран с завода, каждый день видел её через забор — Элейн в жёлтом домике с треснувшим крыльцом. Она развешивала простыни с выцветшими розами, а он стучал гаечным ключом по двигателю своего «Форда». Иногда она приносила яблочный пирог, и её смех заглушал гудки грузовиков. Он заметил шрам на её запястье. «На фабрике консервов, в Чикаго», — коротко бросила она, отводя взгляд. В закусочной она просила кофе покрепче, устав от соседских рассказов. А вечерами садилась за рояль и