Эмир копал колодец, а его отец Мехмет чинил трактор. В тот вечер, за чаем, отец протянул ему старый «Зенит» — «Возьмешь в город?» Эмир молча взял. Он знал, отца добил бы отказ. На рассвете он уже ехал в автобусе, сжимая в кармане адрес дяди-строителя. В Стамбуле — пыльная стройка в Кадыкёе, плиты, барак, чужие лица. Потом была Зейнеп. Она продавала симиты, училась на врача, смеялась над его акцентом. «Зачем возвращаться? Тут даже асфальт пахнет деньгами», — говорила она, пока они ели кёфте у
Три сестры, выросшие без матери. Отец поднял их один, и каждая теперь несёт в себе отголосок того шторма. Старшая, Аслы, работает в свадебном агентстве. Она каждый день среди чужих фат и слёз счастья, а сама будто за стеклом — видит, но не может прикоснуться. Говорит, что не торопится, но в её глазах живёт тихий вопрос: «А когда же я?» Средняя, Эдже, ходит на свидания с пунктуальностью клерка. То ей парень кажется скучным, то она сама чувствует, что не готова. Она смотрит в зеркало и