На окраине города, у старой мельницы, они строили свой хрупкий мир. Саша, сын заводского слесаря, и Алия, из узбекского квартала. Её дед, Шавкат-ака, учил их смешивать клей, скреплять бамбук проволокой от старых радиоприёмников. Саша по вечерам таскал с отцовского склада лампочки, обжигал пальцы, пачкал бумагу. Алия смеялась, поправляла ленту в волосах. За неделю до праздника пришёл директор завода. Говорил о митинге, о важном. Саша хлопнул дверью. Потом из цеха пропал ящик с проводкой. Друг
Из мартовской слякоти в его ленинградскую коммуналку является Павел Трусоцкий, словно призрак прошлого. Он вертит в руках потрёпанную фуражку и задаёт единственный вопрос: о Лизавете, своей покойной жене. Адвокат Вельчанинов вспоминает роман девятилетней давности. В этом признании — не раскаяние, а тяжёлое, невысказанное понимание вины. Потом Трусоцкий приводит девочку в заплатанном пальто. «Это твоя дочь. Воспитывай». Лиза молчалива и чужда им обоим. Попытка устроить её в школу оборачивается