В казарме под Минском сержант Петренко каждый день будил роту свистком. Витя Малышев, щуплый связист, вел свой тайный календарь, зачеркивая дни до дембеля. Последняя неделя тянулась бесконечно. Старшина заставлял их зубилом чистить ржавые ведра — будто нарочно, уже на выходе. На стрельбище, в гончаровской грязи, Петренко нашел обгоревшее письмо. Фотография Людмилы, невесты Вити, с оторванным углом. Строчки расплылись: «Ты ждал, а я передумала». Витя три дня молчал, ремонтируя телефон, а Олег
Лиза в засаленном фартуке из кафе «Бублик» разливала кофе, а он, Максим, сидел у окна в потёртом свитере, не замечая даже круассана. Он ночи напролёт кодил, бормоча о дедлайнах и багах. Она замечала его усталость и по вечерам, украдкой, подсовывала ему в рюкзак несвежие булочки, пока он спал на угловом диване. Её мать, Тамара Ивановна, ворчала: в двадцать лет надо замуж, а не за компьютерщиками бегать. Сулила соседа Игоря, который пахнет бензином. Но они встречались тайком у киоска с