Летом двенадцатилетний Лука с матерью Кларой переезжает в старый дом на окраине Рима. Его отец, моряк Энцо, пропал в шторм. В сарае Лука находит его проржавевшие часы с гравировкой «Per Sempre». Ночью в доме скрипят половицы, а по стенам плывут тени, похожие на волны. В булочной старуха шепчет мальчику, что отца не забрало море, а кто-то другой. Клара, стирая окровавленные бинты, запрещает сыну вспоминать. Лука сбегает. Он прячется в грузовике и просыпается в Нью-Йорке. В бруклинском подвале
Он вернулся в город, который когда-то покинул. За спиной у Джека Торна — лишь старый кольт и груз прошлого. Городок Стоун-Крик встретил его неласково. Старый кузнец бросил ему вслед мрачное предупреждение о наёмниках Баркли, но Джек шёл к салуну, где десять лет назад пролилась кровь. Внутри он нашёл Лору, свою сестру. Она рассказала, что их мать не пережила прошлую зиму, а ранчо отобрали за долги. Боль и ярость закипели в нём. Разбив бутылку, он бросил вызов бандитам Баркли. Ночью, пробираясь
Каждое утро в «Луне» повторяется один и тот же ритуал. Мия за стойкой, Хиро с термосом в семь сорок пять. Их молчаливый бартер — эспрессо в обмен на вчерашний суп. Два куска сахара, никаких вопросов. Так было всегда. Потом появился Кай. С акварельными пятнами на рукавах и взглядом, который видел слишком много. Он рисовал углём портреты посетителей, а сам смотрел на Мию. Спросил про шрам на её запястье. И этот простой вопрос всё перевернул. В подсобке Хиро разбил старую кружку. Та, что с именем
Пятнадцатилетняя Эмили ищет брата. Лайам пропал три дня назад. В его рюкзаке она находит ключ от заброшенной мельницы и обрывок записки: «Они не ушли, просто спят». Одноклассник Томми шепчет, что видел Лайама у старого моста. На мельнице её ждут старые фотографии детей с замазанными лицами — «Проект Кедр». Карты города, испещрённые красными крестами. Пустой пузырёк с непонятным названием. И голос Лайама на диктофоне, хриплый предостерегающий шёпот: «Они в воде. Не пей из-под крана». Свет