Её мир был тихим и упорядоченным, как стопки архивных папок, среди которых она жила. Пейшенс — девушка с феноменальной памятью, замечающая то, что скрыто от всех. Её ритм жизни был ей подконтролен. Пока в этот размеренный покой не ворвался детектив Би. Он сразу разглядел в ней уникальный дар. То, что для других — неразрешимая головоломка, для неё — простой пазл. Она видела связи там, где другие видели лишь хаос. Её внимание к мелочам поражало. И всё завертелось. Этот новый мир оказался шумным,
Профессор Теодор Грейвс читает лекции в почти пустой аудитории, а его прошлое — криптография, нервный тик — настигает его в тишине съёмной квартиры в Брикстоне. Однажды студентка Айрис задаёт невинный вопрос об Энигме, и это запускает цепь событий. Появляются старые блокноты с пометками из Кёльна, странные рецепты, силуэты с зонтами-тростями. В баре под кёльнским вокзалом инспектор Лена Шмидт показывает ему перехваты, где упоминается его пропуск. Всё это кажется хаотичным, пока в бельгийской
Это история о Лиз Мерхаут. Она возглавляет отдел убийств в Антверпене, и для неё нет полутонов. Только вина и невиновность. Её мир — это улицы, где правда прячется в тени, а ложь говорит уверенным голосом. Лиз и её команда видят то, мимо чего другие проходят. Они выворачивают наизнанку каждое дело, каждый поступок. Их методы… они не из учебников. Иногда закон оказывается слишком медленным, слишком неуклюжим. И тогда в ход идёт всё. Грубое давление. Жёсткий вопрос, заданный в нужный момент. Они
В Брюгге, где туман поднимается от каналов, а на стенах пестрят королевские указы, четверо пытаются выжить. Йорис, Лиз, её сестра Катя и Хендрик грабят испанских купцов, чтобы отдать долг жадному ростовщику Ван дер Бергу. Катя, нежная и испуганная, шепчет, что у пекарни уже видели висящие трупы. Но долг – это петля на шее. Однажды Катю похищают люди Ван дер Берга. Взамен требуют вернуть всё вдвойне. В отчаянии Йорис находит старую записку отца о спрятанном на корабле ящике с серебром. Это их
В городе появляется некто, кто решает вершить правосудие, опираясь на собственное прочтение древних заповедей. Его методы — не аресты, а жестокие, ритуальные убийства, превращающие каждое преступление в публичный спектакль ужаса. Он словно новый пророк, но его нимб — из колючей проволоки, а проповеди пишутся кровью. Следователи Питер и Фредерик оказываются втянуты в эту мрачную игру. Они видят, как за каждым телом тянется шлейф извращённой логики: убийца не просто наказывает, он обличает,