Бекка, простая официантка из Торонто, приезжает на Рождество в старинный замок к семье своего парня, Ника. Здесь всё подчинено строгому протоколу, даже ёлка собирается по номерам. Её попытки привнести немного домашнего уюта — самодельные гирлянды, имбирное печенье — наталкиваются на холодную вежливость, особенно королевы Изабеллы. Неловкое движение — и на мраморном полу разбивается старинный стеклянный ангел. В тишине Бекка понимает, что разбила не просто вещь, а традицию. Позже, когда Изабелла
Джейкоб пытается собрать праздник в Сноувилле, который всё время рассыпается в руках. Гирлянды гаснут, мэр миссис Кларк требует снеговиков-волонтёров, а бюджет — размером с конфетти. Его сестра Эмили помогает как может, подкладывая в карман леденец, когда становится совсем горько. А горечь приходит отовсюду. От звонков отца, который обещает вернуться к двадцать четвертому. От старых фотографий, на которых они все вместе и счастливы. Джейкоб говорит, что не помнит, но ночами чинит сломанные
Эмили, вдова и мать восьмилетней Люси, пытается вдохнуть жизнь в старый паровоз, рисуя украшения в перерывах между подсчётом денег на счета. Каждый день — это велосипед, школа и круассан из кафе «Снежинка», где хозяйка Мэгги с упрёком протягивает ей забытый обед для дочери. В мастерской у вокзала инженер Джейкоб возится с двигателем 1937 года, и кажется, что эта затея обречена. Всё меняет находка Люси на чердаке — фотография их деда за штурвалом этого же поезда. Его улыбка, похожая на мамину,
София и Лука, двоюродные брат и сестра, вынуждены вернуться из Торонто в родную Калабрию. Их отец грозит продать старую оливковую рощу, и они летят, чтобы остановить его, везя в чемодане банки кленового сиропа — канадский сувенир вместо слов. В родовом доме их ждет не тепло семьи, а папка с долгами и письмо от застройщика Марио Конти. Оказывается, через месяц на их земле начнут рыть котлован под отель. Лука, грубый механик с горячим сердцем, в ярости разбивает стакан о стену. Для него это земля