Эмили моет полы в закусочной, её мир — это больная мать и долги. Однажды она видит объявление о подработке и заходит в гараж. Там Джейкоб, ветеран с шрамами, живёт в фургоне и глушит виски одиночество. Она протягивает руку к ящику с инструментами — папа когда-то учил. В её глазах он видит не жалость, а упрямство. Они начинают работать вместе. Молча, почти не глядя друг на друга. Она крутит гайки, он разбирает двигатели. Продают первую починённую машину, и он отдаёт ей половину денег. Без слов.
Все началось с простого трофея — пачка сигарет и детские фото из рюкзака убитого. Потом был обгоревший дневник с координатами, которые вели куда-то в самое пекло. Патруль сержанта Мэлоуна двинулся к точке, но наткнулся на деревню Фу Лой. Старая женщина в черном бормотала что-то про врата ада. Мэлоун хотел махнуть рукой, но новичок Эрнандес разглядел под грязью следы техники — слишком современно для этих мест. В туннеле у реки их радист поймал странную передачу. Голос с бостонским акцентом
Это фильм о них — двадцатилетних парнях, запертых в тесных кабинах. Их лица в поту, а за стеклом — или бездонная синева, или разрывы зениток. Они пишут письма домой, и в этих строчках — вся хрупкость их мира. «Мама, если это читаешь, я уже не вернулся». Эти слова повисают в грохоте мотора. Воздушные бои сняты так, что сердце замирает. Истребители уходят в пике, а с земли встает стена трассирующих снарядов — смертельный фейерверк. Кадры, будто снятые вчера, раскрашены вручную. Эта красота