В Генте живёт Дидье, бывший панк, одержимый Америкой и блюграссом. Он играет на банджо в уличной группе и мечтает о свободе. Его жизнь — трейлер, музыка, выпивка. Всё меняется, когда он встречает Элизу. Между ними вспыхивает страсть, стремительная и всепоглощающая. Элиза беременеет. Дидье не готов, но они решают оставить ребёнка. Кажется, это может его укоренить. Но с рождением дочери ничего не меняется. Он по-прежнему живёт в своём ритме — репетиции, концерты, алкоголь. Элиза, ставшая
Это история о Дэвиде и его сыне Нике. Сначала была только радость. Дэвид дал обещание, что этот красивый мальчик будет иметь всё. Он видел, как Ник растёт умным, талантливым, любимым. Но мир дал трещину. После развода что-то надломилось в Нике. Сначала это были просто таблетки, будто бы от скуки. Потом — нечто большее. Дэвид с ужасом наблюдал, как сын исчезает. Его заменял кто-то чужой — лживый, опустошённый, одержимый одной лишь дозой. Отец боролся. Увозил его, уговаривал, плакал. Каждое
Йорис реставрировал старый холст, когда под слоями краски и лака обнаружил нечто странное — скрытое изображение карты. Его ассистентка Элса с ультрафиолетовой лампой лишь подтвердила догадку: под нарисованными гнилыми грушами кто-то оставил тайный знак. Эта находка затянула его в водоворот, о котором он и не подозревал. В кафе официантка Лотте, разбирающаяся в искусстве лучше иных профессоров, увидела в его зарисовках приметы старого порта. Вместе они пошли в архив к её дяде Мартену, который
Лето восемьдесят четвертого. Двенадцатилетний Пьетро из Турина встречает в альпийской деревне Бруно — мальчишку с обветренным лицом и в рваных сапогах. Он учит его копать траншеи, ставить силки на зайцев, разжигать костер сырыми ветками. Их дружба — это палатка у озера, черничные склоны и тишина, понятная без слов. Проходят годы. Бруно остается в горах, бросает школу, работает на сыроварне. Пьетро увозят в город. Перед отъездом они ссорятся из-за сломанного велосипеда, и эта обида повисает