Джаред Айзекман защёлкивает карабин, проверяя люк. Внизу мыс Канаверал тает в дымке. Хейли Арсено, прижав колени к груди, смотрит на облака, похожие на узоры бабушкиного пледа. В кабине пахнет жареным пластиком, терморегулятор сломан ещё на старте. «На орбите починим», — бросает Джаред, вытирая рукавом пот. Трое суток в невесомости. Сиан Проктор рисует акварелью Землю. Хейли берёт у себя кровь, и выскользнувшая пробирка оставляет алый шлейф. Она смеётся, запуская шарик застывшей воды. Кристофер
Биолог Лина Картер первая заметила неладное — трещину в ледовом щите, которая росла не по дням, а по часам. Её пальцы дрожали не только от холода, когда она звонила геологу Марку Рено. Марк, глядя на приборы, подтвердил её худшие опасения: это не таяние. Что-то огромное давило на лёд снизу. Три дня спустя они оказались на грани изоляции. Инженер Амир Кхан бился над сломанным радаром в радиорубке — если ветер не стихнет, связь с внешним миром прервётся. Отчаяние заставило их пойти на риск. Лина