Влиятельный бизнесмен чудом выживает при покушении. Убийц ловят, дело готовы закрыть, но детектив Али Акдын чувствует подвох. Официальная версия — банальный грабеж — не сходится. Он упрямо идет против системы, против начальства, которое хочет поскорее забыть эту историю. Его не остановить. Он копает глубже, рискуя всем. За каждым углом — новая ложь, каждый ответ рождает новые вопросы. Постепенно он понимает: заказчики где-то наверху, в мире больших денег и безнаказанной власти. Это не просто
Фериде, осиротевшая девушка со строптивым нравом, возвращается из пансиона в дом своей тети. Здесь её ждёт встреча с кузеном, Кямраном, с которым они росли вместе. И вдруг приходит осознание — всё это время она безумно его любила. Но Кямран уже взрослый, у него есть невеста. Фериде заглушает свою боль дерзостью и отчаянием, пытаясь скрыть ранимую душу за маской беззаботности. А он… Он смотрит на неё иначе. Понимает, что совершил ошибку, связав себя словом с другой. Между ними пробегает искра,
Эмир приезжает в деревню после смерти отца. Тётя Айше встречает его словами о долгах, которые висят, как проклятия. Он ночует в амбаре, где пахнет плесенью и мышами, разглядывая старые фотографии — отец с седлом, мать, отвернувшаяся от камеры. Утром Лейла, дочь аптекаря, показывает ему контракт с застройщиками. Они хотят снести мельницу. Мать уже поставила крестик, не хватает только его подписи. За окном ревёт трактор соседа Хасана — он пашет поле, будто торопится стереть прошлое. В сундуке
Он работал в порту, таскал ящики и прятал синяки. Эмир жил просто, пока однажды всё не рухнуло. Случайная находка — документы из конторы «Челик Денизджилик» — оказалась смертельной. Вместо сталей они перевозили нечто иное, что связано со взрывом в Салониках. Он показал бумаги Лейле. В кафе у причала пахло кофе и безопасностью, но теперь это кончилось. Фотографии грузовиков, грязные номера, даты — всё сошлось в страшную картину. Они поняли слишком много. За ними пришли. Сирены завыли за окном
У стамбульских доков пахнет смолой и гнилью. Хайреддин, со шрамом над бровью, готовит свой «Гюнеш» к бою. Его мир — это треснувшие вёсла, нехватка пуль и вечные шпионы у рынка. Племянник Дениз, пятнадцатилетний, рубит канаты и учится ненавидеть. В каюте, заваленной картами, капитан Ильяс чинит ятаган и бормочет о приказах султана, которые невозможно выполнить. Под Антиохией их настигают генуэзские бомбарды. Мачта «Гюнеша» летит за борт. Хайреддин приказывает забросать врага амфорами с нефтью.
Случайная встреча на улице Истикляль переворачивает жизнь Эды. Серкан в своём идеальном костюме принимает её за воришку из-за зонта. Она отвечает ему с вызовом, но потом понимает свою ошибку. Чтобы вернуть деньги, она пробирается в его офис, и эта вынужденная кража становится началом всего. Серкан находит её и ставит условие: работа или тюрьма. Так Эда, студентка с треснувшим велосипедом, становится ассистенткой знаменитого архитектора. Их миры сталкиваются с треском. Она путает чертежи с
Али, командир роты, щурился от пыли, считая оставшиеся патроны. Их хватало на два штурма, воды — на полдня. В кармане — поломанная зажигалка, подарок брата. Напоминание о другой жизни. Мехмет, его солдат, перебрасывал ящики через баррикаду из перевернутого автобуса. Усталое молчание между ними было красноречивее любых слов. В подвале разрушенной школы старуха Фатима заворачивала лепешки в старую газету. Мальчик, цепляясь за ее платье, шептал: «Они сожгли мечеть». А на улице снайпер Гюрс
Это история о людях, которых уже списали. Их собрали из тюрем и бросили в самое пекло — туда, где обычные войска бессильны. Они — элита, но элита с тёмным прошлым, и их бордовые береты цвета запёкшейся крови говорят сами за себя. Ими командуют Халил Ибрагим и капитан Каган. Они не кричат о долге. Для них это последний шанс — доказать себе, что они ещё что-то стоят, что их жизнь не закончилась за решёткой. Каждое задание для них — не просто приказ, а проверка на прочность, попытка искупить
Это история двух сестёр, которые знали друг друга как самих себя. Пока одна не влюбилась в парня другой. Та, что всегда мечтала о свадьбе, оказалась оттеснена той, для которой ревность стала оправданием для жестокости. Они наносят удары точно в цель, потому что изучили все слабые места с детства. Разбитая посудa, колкие фразы, которые не режут, а оставляют синяки на душе. Их общая история превращается в оружие. Родная кровь становится ядом. Ты смотришь, как тихое безумие и обида разъедают их