В одном царстве жил могущественный и гордый царь. Он был добр, но верил, что никто не сможет сравниться с ним в мудрости. И вот он объявил: кто сумеет его перехитрить, получит в награду половину царства. На вызов откликнулся простой крестьянин. Незнатный, небогатый, но с острым умом и спокойной уверенностью. Царь стал загадывать ему хитрые, почти невыполнимые задачи. То требовал добыть масло из песка, то надоить молока от быка. Казалось бы, это невозможно. Но крестьянин находил выход из каждой
В забытой деревне, где пыль съедала краски, жил бедняк. Жизнь его была скудна, но сердце — нет. А по соседству, за высоким забором, томился в одиночестве богач, чья жадность была безмерна. Когда голод прижал бедняка, он постучался к богачу, прося хлеба. В ответ услышал лишь грубый отказ. Не в обиде, а с тихой печалью вернулся бедняк в свою хижину. Там он вспомнил о старом сундуке, оставленном предками. В нём лежал неприметный амулет, хранивший странную силу. Бедняк снова пришёл к богачу, но уже
Старый рыбак и его внук Илья живут на берегу. Каждый день выходят в море на лодке, надеясь на улов. Однажды их сети приносят не рыбу, а древний кувшин, весь в ракушках и тине. Мальчик с нетерпением открывает его под присмотром деда. Из кувшина вырывается вихрь, и среди белой пены возникает сам Владыка морей. Его тело переливается глубинной синевой, а глаза словно бездонные омуты. Он рассказывает, что был заточен в глиняную тюрьму злым колдуном много веков назад. Илья и дед даровали ему свободу.
В тихой прибрежной хижине жили старик со старухой. Однажды старик поймал в сети необычную рыбу, которая заговорила человеческим голосом и взмолилась о свободе. Тронутый её мольбой, он отпустил её, не прося ничего взамен. Наутро к их порогу пришёл юноша невиданной красоты, с глазами цвета морской волны. Он представился благодарным другом. Вскоре на дом напал злой волшебник Ээх, желавший отнять у стариков покой. Юноша вышел ему навстречу. Он не стал сражаться мечом, а начал рассказывать
В доме собралась вся семья. Воздух густой от горя. Они оплакивают Кикоса — сына, племянника, внука. Слезы текут ручьями, слышны рыдания. Горе кажется таким безутешным, таким окончательным. Но в этой траурной картине есть одна невероятная, абсурдная деталь. Сам Кикос еще не родился. Он пока находится в утробе матери. Скорбь опередила саму жизнь, захлестнула всех с головой. И вот это осознание медленно доходит до каждого. Сначала недоумение, затем проблеск понимания всей нелепости ситуации.