В Санкт-Петербурге, 1902 год. Анна, худенькая девушка с узкими плечами, стоит у станка. Её пальцы в синяках. Матильда Кшесинская, поправляя шаль, бросает через зал: «Ты думаешь, лебедь рождается от взмаха крыльев? Сначала — кровь под ногтями». По вечерам Анна пробирается в пустые залы, повторяет па под треск угольных печей. В кармане платья — письмо от матери: «Балет не накормит, дочка». Париж, 1910. Виктор Дандре, в цилиндре, пересчитывает франки. «Контракт с «Балле Рюс» — не
Юный Петер врывается в портовую таверну с одним вопросом: где найти цветок папоротника, чтобы исцелить умирающего отца, короля Балдуина. Старый боцман Густав мрачно отвечает — только за Седьмым морем, откуда не возвращаются. Но выбора нет. На рассвете их шлюп «Морская звезда» выходит в роковой рейс. Шторм разбивает корабль о черные рифы, и команда оказывается на незнакомом острове. Здесь им встречается загадочная Урсула в плаще из рыбьей чешуи. Она требует в обмен на помощь жемчужину из желудка
Всё началось с поломанных станков и дешёвых запчастей. Гертруда Беккер, которую все звали Тилла, работала на обувной фабрике в Лейпциге и видела, как из-за этой экономии страдают люди. Её сосед Удо, тихий парень в очках, рассказал, как рабочему раздробило кисть. Это её добило. Она решила собрать подписи, пойти в профком — по правилам. Но её тут же осадила секретарша Маргот: нечего устраивать стихийщину. А потом в цеху появилась анонимка с угрозой — мол, заткнись, если хочешь дожить до пенсии.
В степи под Улан-Батором механик-водитель Иван Соколов спорит с переводчицей Ариуной: его танк не продержится и трёх часов в знойных песках. А ей нужно провести их через Гоби. На разбитой станции в Чите немецкий радист Клаус Шульц, служащий советам, расшифровывает японские коды и находит записку-предупреждение, спрятанную в гильзе. Он тут же рвёт схему вражеских укреплений. Отряд увязает в грязи после ливня, но Ариуна знает путь — ведёт через высохшее русло, заваленное костями. Ночью Клаус
В пыльном лейпцигском архиве Анна Шмидт находит странное письмо. Оно адресовано в Киев, но написано готическим шрифтом, а на обороте — химические формулы. Эта находка связывает две страны и несколько судеб. В Киеве лейтенант Марченко по следам этого письма проникает в заброшенную лабораторию. Среди разбитых ампул он находит тетрадь с тревожной записью на смеси языков. Фраза о голубом осадке и неком Эрихе, которому нужно сообщить, что они опоздали, — вот и всё, что у него есть. А в Дрездене
Лена Шульц, тихий архивариус в потертых очках, нашла в министерском подвале папку с грифом «Vernichten». Внутри — имена. Исчезнувшая учительница Ханна Беккер. Слесарь Эрих Фольмер, чью смерть назвали несчастным случаем. Ее сосед Курт Вайс, пахнущий дешевым табаком, только щелкнул зажигалкой и спросил, уверена ли она. Они встретились у киоска, где он передал ей микрофильм. Шепотом, будто выбирая тушенку, Курт рассказал про черновики Фольмера в старом элеваторе. Лена спрятала пленку в