Пятнадцатилетняя Лира живёт в Приштине с сестрой Еленой. Их отец пропал на войне, мать стирает бинты в больнице. Мир их — это дырявая крыша, контрабанда сигарет и старые раны, которые не заживают. Лира находит отцовскую гармонь, и память о нём — единственное, что согревает. Но война настигает их снова, уже в мирное время. После того как Елена поджигает грузовик кредитора, сёстрам приходится бежать. Они оказываются в Лионе с поддельными паспортами. Чужая страна, съёмная квартира над кебабной.
Девятнадцатилетняя Вера продаёт вяленую рыбу на приштинском рынке, а под прилавком прячет потрёпанный блокнот с картой Адриатики. Её брат Артан забирает выручку, ворча, что она считает волны вместо динаров. По ночам она тайком чинит дедову лодку в гараже, меняя масло на украденные болты. Когда рынок закрывают, она сбегает — крадёт билет на автобус, притворившись туристкой с гипсом. В порту Дурреса ей предлагают контрабанду сигарет вместо работы на пароме. Дорога ведёт её через Охрид, где Лира,
Британский журналист Эмиль приезжает в затерянный городок на косовской границе. Он ищет следы старого конфликта, но находит лишь тишину, притворяющееся покоем. Его дни проходят в кафе «Заря» и в комнате над аптекой старика Фадиля, где пахнет пылью и просроченными лекарствами. Случайная находка на свалке — обгоревшие документы с упоминанием массовых захоронений — нарушает это молчание. Ветер уносит в овраг страницу с подписью «М. Ковач». Эмиль начинает копаться в прошлом, и городок понемногу
Всё началось с отслоившейся штукатурки на старой стене в Приштине. Лира заметила странный серповидный символ и сфотографировала его. Её бывший одноклассник Артан, реставратор, узнал в нём метку контрабандистов из девяностых. Это был первый шаг. Той же ночью она пробирается в заброшенный архив, где находит схему тоннеля. На полях — загадочная записка про образцы и звонок некому Шмидту в Цюрих. А в Швейцарии молодой банковский служащий Марк уже три недели бьётся над цепочкой подозрительных
Агни работала в тиранском кафе и каждый день вытирала пятно от эспрессо за пожилым учителем. Потом появился он — Леонидас. Пил ракию с мёдом и рисовал в блокноте. Однажды он показал ей эскиз: чашка с грустным лицом. «У вас здесь даже пена на капучино грустит», — сказал он. Так начались их разговоры на ступенях мечети, о голубях и Скандербеге. А в это время в Гимарайнше Елена, дочь косовского фермера, примеряла в комиссионке туфли, которые были ей велики. В кармане лежало письмо от отца: «Продай
Ардит, таксист из Тираны, нашёл в разбитой машине странные чертежи, испещрённые древними символами. Это была дверь. В это же время Эра ищет своего младшего брата, который пропал после сообщения о заброшенном бункере. Ей в руки попадает обгоревший клочок ткани с вышитым орлом. Далеко в Италии отец Лука, священник, находит в монастырском архиве старую записку о спрятанном ящике. Звонок сестре-монахине обрывается голосом незнакомца, который направляет его в тоннели под крепость. А в Македонии