Фронтовой кинооператор (1946)

Виктор Сазонов с потёртой камерой на плече пробирался через развалины Берлина. Его сапоги вязли в грязи, перемешанной с битым кирпичом. Раненый связист Петров показал на подвал: «Снимай, пока миномёт не накрыл». В кармане у Виктора лежала последняя катушка плёнки, остальные промокли при переправе. Вздрогнув от взрыва, он пригнулся, но камеру прикрыл телом. «Эх, Маруся, — подумал он, — если вернусь, споём твой "Синий платочек"». Его напарница Маруся осталась под Кёнигсбергом с осколком в плече. Её плёнки он возил в жестяной коробке.

В Москве, на параде Победы, камера дрожала в его руках — сказывался контуженный нерв. К нему подошла женщина, спросила про Ивана под Прохоровкой. Он молча покачал головой — от той съёмки уцелело всего три кадра. Вечером в коммуналке он разбирал коробки. Сосед-фронтовик, глядя на горящий Рейхстаг, вспомнил котелок под Сталинградом. Виктор усмехнулся, доставая бутылку шнапса: «Тебе — за котелок, мне — за то, что Маруся выжила». За окном гудели грузовики, а на столе лежала записка из Госкино: к съёмкам хроники восстановления Донбасса нужно было приступить к десятому сентября.