Весна, цветы и, конечно... любовь (1951)

В Глуховке ещё лежит снег, а Нина Семёнова уже бьётся с председателем Громовым за свой метод посадки свеклы. Фёдор хрипит, разминая спину: «Земля не бумага!». Но Нина упряма, она верит в свои чертежи.

Из Ленинграда приезжает инженер Алексей Воронин — в щегольском пальто, с городскими манерами. Он снисходительно смеётся над её планами. Нина злится, но по ночам тайком изучает его схемы. Однажды он застаёт её спящей над столом, с чернильным пятном на щеке. «Упрямая», — бормочет он, накидывая на неё свой пиджак.

Лёд между ними тает, как весенний снег. Вместе они роют канавы, таскают брёвна для шлюза. Алексей снимает галстук, Нина по колено в грязи. За чаем из жестяного чайника он нехотя признаёт: её идея с севооборотом — рабочая. Она молча улыбается, смахивая комок земли с его плеча. И между ними, в пахоте сырой земли, рождается нечто большее, чем просто понимание.