В моей шкуре (2022)

Лена Шульц, медсестра из Берлина, каждое утро протирала спиртом тонкие швы на запястьях. Она не помнила, откуда они взялись после ночных пробежек. Ее мир начал трещать по швам: в анализах стояла несуществующая группа крови, а в конверте лежали чужие фотографии ее спальни.

За углом аптеки ее ждала Катя, девушка в рваном плаще, которая называла ее соседкой по «пятой палате». Катя говорила, что их память стирают. Она повела Лену в подвал под станцией, где пахло формалином. Там были камеры с жидким азотом, дневник с повторяющимися датами и их имена на табличках.

Хирург Йонас, человек с обгоревшими пальцами, пытался ее остановить. Он кричал, что она сама на это согласилась. Что три тела — один разум. На мониторе мигала запись: маленькая Лена режет себе ладонь, а за стеклом наблюдают двое — мужчина в очках и женщина, похожая на Катю. Лаборатория просто хотела вернуть ее обратно.