В тесноте, да не в обиде (2015)

В коммуналке на Гороховой каждый день начинается с войны за сантиметры. Людмила Степановна ревниво проверяет метки фломастером у плиты, пока Анна Сидорова пытается наскоро разогреть свой доширак. Её сын Максим оглушает всех тяжёлым роком из-за двери, а водитель-дальнобойщик Николай, срываясь, требует тишины после ночного рейса. Воздух густой от запахов старого линолеума и вечной картошки.

И вот из общей коробки с деньгами на коммуналку пропадает пять тысяч. Подозрения, как искры, мгновенно перекидываются на всех. Людмила Степановна тычет в Максима в его рваных кедах. Николай, неожиданно вступаясь, парирует, что кроссовки у парня — поддельные. Напряжение нарастает, грозя взорвать это хрупкое сосуществование.

Разгадка приходит тихо, из мусорного ведра, — чек на лекарства. Дворник Вадим стащил деньги не для себя, а для больной соседки. Вор он или нет? Людмила фыркает, но Николай кладёт на стол свою сотку: «Молчок, старуха». В этом жесте — внезапное понимание, что все они здесь в одной лодке, в одних долгах и бедах.

Ничего кардинально не меняется. Ванная всё так же занята, трещину на потолке заклеили старой газетой. Но Максим теперь включает музыку тише, а Анна молча ставит Людмиле Степановне банку солёных огурцов. Без слов. Просто потому, что иначе уже нельзя.