Каждое утро Линь Сяо в потёртой куртке пробивалась в автобус №14. На задней парте её ждал Чэнь Ян с булочкой с фасолью и синяками под глазами. «Снова не спал?» — спрашивала она. Он молчал. После уроков они шли в парк «Сюйюань». Она собирала листья гинкго, он фотографировал мокрые качели. Его снимки были слишком мрачными, говорила редактор школьной газеты. Где позитив? По вечерам в кафе «Старый двор» запах лапши смешивался с запахом старых книг. Линь подрабатывала там, Чэнь приходил с гитарой.
Жизнь Ли Чэна, официанта в кафе «Золотой клен», состояла из запаха подгоревшего кофе и рутины. Пока в ней не появилась Сяо Юй — девочка, которая три дня подряд заказывала только стакан воды. Она прятала за рваным рюкзаком старый фотоаппарат. Он предложил ей баоцзы, а она, дрожа, взяла его, бормоча, что мама запрещала брать еду у незнакомцев. Позже, найдя в туалете её брошенную соцкарту с пометкой детского дома, Ли Чэн, не раздумывая, влез в долги, чтобы взять её под опеку. Они поселились в
Ли Чжэнь приехал в деревню из-за треснувшего павильона и звонка тёти. В старой мастерской деда, среди пыли и глины, он нашёл разбитый кувшин. На дне лежали письма. Его сестра Сяохуэй вытирала полки и спросила: думаешь, это про ту женщину из Шанхая? В письмах 1948 года говорилось о кладе под фундаментом. Когда дядя Вэнь копал траншею, его лопата звякнула о железную шкатулку. Тётя крикнула не трогать, напомнив, что дед погиб из-за этого, когда пришли красные. Ли Чжэнь развернул промасленную
Каждое утро Ли Сяо проезжала мимо ларька с шашлыками, и запах дыма въедался в её школьную форму. Она тормозила у старой библиотеки, где Чэнь Ань, засыпая над учебником по физике, ждал её к восьми. «Опять не выспался?» — бросала она, протягивая банку холодного чая. Он морщился, но залпом выпивал половину, прежде чем начать объяснять интегралы. После уроков они шли к заброшенному причалу. Сяо рисовала старые лодки, а Чэнь Ань читал вслух стихи Бэй Дао, пока ветер не уносил страницы в воду. В