Всё начинается с тихой деревушки Хинамидзава, где лето всегда пахнет свежескошенной травой и звучит стрекот цикад. Кажется, это идиллическое место. Но у этого спокойствия есть цена. Каждый год, во время фестиваля, происходит смерть. Жуткая, необъяснимая. С приездом Кэйити Маэбары покров идиллии начинает трещать по швам. Сначала это лишь мелкие странности в поведении его новых подруг — Рэны, Мион, Сатоши. Шёпот за спиной, оборванные фразы, полные ужаса. Они знают что-то, чего не говорит никто.
Саори Амано живёт в мире, отгороженном бетонной стеной школьного двора и тишиной пустой квартиры. Она ест бенто в одиночестве, считает трещины в асфальте по дороге домой, а вечерами находит на столе лишь записку от матери. Её одиночество — это не протест, а привычная, почти осязаемая ткань бытия. Всё меняет находка в старом шкафу — отцовский плёночный Nikon. Через его объектив она начинает заново узнавать мир: ржавые перила, тень от башни, кошку на мусорных баках. На заброшенной станции она
В застывшем времени старого отеля всё шло своим чередом. Юкито за стойкой, Аой с бельём, Такуми за ресепшеном, пряча мангу. Шеф Харуто ругался с Саори, пахло рыбой и пылью. Обычная жизнь, пока из номера 412 не исчез чемодан с деньгами гостя в чёрном пальто. Тихий уклад рассыпался. Юкито нашёл в коридоре странный чек, Аоя заметила пропажу ключ-карты. Такуми, нервный, допрашивал охранника. Шепотом, украдкой. Саори подслушала, как Харуто договаривался о подозрительной встрече. И старик Дзиро,
Сираи-сан каждое утро начинал с проверки почты на старом компьютере. Его мир — это остывший кофе, хриплый принтер и строгие правила начальника Като. Коллега Юми, вечно опаздывающая с кофе из автомата, пыталась вносить предложения, но наталкивалась на стену. «Не в нашей компании», — звучало как приговор. После работы — бар «Аояма», где бармен Мидзуки наливал ему виски и видел всю усталость. «Ты же не робот», — говорил он. А Сираи возвращался в свою крохотную квартиру с неоновым светом из окна.