Лодзь, 1947-й. Послевоенный город ещё пахнет пеплом и надеждой. Сержант Марек Калень, ветеран со шрамом через бровь, берется за дело о краже меди с трамвайных путей. На складе он находит клочок гимнастерки с пуговицей от железнодорожной формы. Начальник участка Бронислав хрипит: «Ты опять полез в грязь, Марек?» След ведет к кузнецу Вацлаву, что чинит крышу на Пётрковской. В мастерской пахнет жареной картошкой и овечьим жиром. «Медь? У меня своя есть», — бурчит он. Потом будет аптека на углу
Йозеф, младший корнетист, жил в мире, пропахшем кожей ремней и щелочным мылом. Каждое утро он протирал свой корнет уксусом, счищая зеленоватый налет. Однажды на рынке он помог Эмилии, дочери переплетчика, собрать рассыпавшиеся ноты. Она спросила, музыкант ли он, и смущенный Йозеф лишь кивнул, пряча за спиной мозолистые пальцы. Она дала ему конфету в цветочной обертке — редкую роскошь. Их встречи у каменного моста стали тайным миром, где свист пароходов и крики рыбаков не мешали смеху Эмилии.