Джордж МакЛинток рубит дрова, когда видит пыль на дороге. Это его жена Кэтрин. Она возвращается после двух лет в Филадельфии. Выходит из кареты, поправляет шляпку. «Ты всё ещё носишь тот же топор?» — говорит она, глядя на зарубки. Он бросает топор в землю. «А ты всё ещё считаешь, что цивилизация начинается с фарфора?» Она приехала за сыном. Мэтту пятнадцать, он стоит на крыльце, мнёт в руках ремень. Кэтрин находит его в конюшне. «В Филадельфии есть школы с библиотеками», — говорит она. Мэтт
Лейтенант Стив Дивелл — это смятый плащ, пачка «Мальборо» и вечная погоня по лестницам Сан-Франциско. Его методы грубы, а выстрелы в потолок вместо прицельных — привычное дело. Напарница Мэри Кларк ворчит насчёт бронежилета, капитан Стеннерд кричит о прессе и ковбойстве. Но за этим — обгоревшая квартира на Ломбард-стрит, двое детей, которые так и не выбрались. Его протокол написан не на бумаге, а на совести. Он несёт это с собой в свою пустую квартиру, где на тумбочке лежит неиспользованный
Бывший шериф Крис Ларимор снова собирает людей. Не для славы — для дела. Городишко Бентон-Сити, зажатый в каньонах, обнесён хлипким частоколом, а лавочник Эзра ворчит, что доски дороже виски. Но выбора нет. С ним шестеро: Винс с трофейным кольтом, стареющий картёжник Ли Стоун, молчаливый стрелок Бритт, грузной кузнец Хэнк, юнец Джесси, горящий местью, и Чико в потертом сомбреро. Утром Чико замечает пыль на горизонте. Ли ставит последний доллар — ва-банк. Или гореть, или плясать. Банда Клинта
Пятнадцатилетний ДиДжей и его белый «жук» с характером были неразлучны. Утром они обгоняли школьный автобус его тёти Эстер, а днём ковырялись в гараже, разговаривая о песке в карбюраторе и капризных свечах. Машина была ему настоящим другом. Но их покой нарушил доктор Зиттер, одержимый инженер, который вместе со своим рыжим помощником Сайксом охотился за секретом необычного двигателя. Они изводили их, царапали краску, пытались выведать тайну. Сайкс ворчал, что мотор похож на пылесосный, но это
Лайла Морган каждое утро начинала с автоответчика, слушая пустые обещания мужа-продюсера Грегга, который уже три месяца снимал что-то в Аризоне. А пятна помады на его воротниках говорили о другом. У бассейна соседки Шарлин обсуждали замороженный проект и пробы для ее мужа. Лайла лишь разбивала лед в стакане и язвительно советовала спросить, кто платил за ужин Грегга в дорогом ресторане. Неподалеку Элейн Ковач, третья жена в том квартале, примеряла платье для премьеры, когда узнала из колонки в
Она жила в его тени. Сначала это казалось романтичным — быть музой знаменитого художника, дышать воздухом его мастерской, растворяться в его мире. Но постепенно она поняла, что стала всего лишь придатком к его гению. Её собственные эскизы пылились в столе, а её дни уходили на подготовку его холстов и улаживание быта. Всё изменила случайная встреча. Бывший однокурсник, а теперь успешный галерист, увидел в её работах нечто настоящее, то, что давно утратил её муж. Эта искра признания разожгла в