Пожилой чиновник Ватанабэ узнаёт, что умирает. Ошеломлённый, он проводит несколько бесцельных ночей, понимая, что жизнь прошла впустую. Затем он находит свою цель: построить детскую площадку на месте зловонной пустоши. Он сталкивается с каменной стеной равнодушной бюрократии. Он уже сам часть этой системы, но теперь он по ту сторону баррикады. Он бьётся за каждый штамп, каждую подпись, переходя от вежливых просьб к отчаянному, унизительному заискиванию. Его упорство рождает слухи и непонимание
Труппа бродячих актёров приезжает в тихий приморский городок. Здесь, среди солёного ветра и увядающей славы, актриса Харуко узнаёт горькую правду. Её возлюбленный, коллега Такаши, много лет скрывает здесь другую жизнь — жену и взрослого сына, Киёси. Боль от предательства выливается в хитроумный план мести. Харуко уговаривает юную актрису Саюри обольстить ничего не подозревающего юношу. Она хочет заставить Такаши почувствовать ту же боль, что чувствует сама. Но чужие судьбы — опасная игра.
Господин Огата существует на самом дне послевоенного Токио. Его ремесло — производство дешёвых порнографических фильмов. Каждый день — это борьба. Нужно найти камеру, уговорить актрис, увернуться от полицейских облав и якудза, которые видят в нём лёгкую добычу. Но настоящая тюрьма — это его собственная жизнь. Он содержит семью своей покойной возлюбленной: полубезумную вдову и её взрослых, алчных детей. Они презирают его, но с жадностью тянут из него деньги. Огата кормит их, терпит их
Бывший врач Такуми, сжимая в руке карту спасения, пробирается через руины Синдзюку. Он должен встретиться с медсестрой Хибари — она достала для него поддельные документы, стирая его прошлое. Новое имя, «Масато Кадзивара», становится его единственным билетом на свободу. Вокруг хозяйничают американские патрули, и каждый шорох отзывается в сердце холодным страхом. Их путь лежит в порт Йокогамы, где у причала их ждёт контрабандист Кинтаро. Но он отказывается принимать йены, требуя золото. В
В переулке за театром Кабуки Ютаро держал крохотную лавку сушёных водорослей. Каждое утро он тер прилавок тряпкой с уксусом, отгоняя плесень и покупателей. Соседка О-Рику, торговавшая глиняными чашками, посмеивалась над ним. По вечерам приходил Синдзи, бывший однополчанин, теперь разнорабочий. Они пили саке из треснувших чашек, вспоминая войну, бомбоубежище под этим же театром. Синдзи показывал обгоревший кисет — подарок сестры, которую так и не нашёл. Однажды явился землевладелец Танака.
В борделе «Цветок ивы» на улице Йошивара жизнь текла по заведённому порядку. Ханако с шрамом на щеке тихо штопала кимоно. Вспыльчивая Фумико возмущалась, что хозяйка удерживает её деньги. О-Рэн, бывшая гейша, смотрела в окно на унылую улицу. А Мики отмывала следы чужой жестокости. Всё изменилось, когда пришёл указ о запрете. Хозяин объявил: с завтрашнего дня — только массаж и чай. О-Рэн лишь усмехнулась, зная, что это ничего не изменит. Но для других этот указ стал слабой надеждой. Ночью Фумико
В Осаке, на рыночной площади, каждый вечер появлялся артист Мухомацу. Его лицо было размалевано краской, а самодельный барабан трещал, пока он корчил свои клоунады. После выступлений он заходил в лавку к О-Тиё, где обменивал истории на чай и лепёшки. Однажды он нашёл мальчика Тосио, спавшего у будки торговца. «Твоя мать где?» — хрипло спросил Мухомацу. «Умерла», — ответил ребёнок. Артист, не раздумывая, забрал его в свою убогую каморку. Он пытался отдать Тосио в приют, но мальчик вцепился в