Выйдя из тюрьмы, Тони узнаёт, что его женщина, Мадо, теперь с Пьером. Пьер — хозяин ночного клуба, мелкий делец, торгующий наркотиками. Боль и ярость клокочут внутри, но Тони не ищет дешёвой драки. Он — мастер, а не бандит. Вместо мести он выбирает то, что умеет лучше всего — безупречное ограбление. Его цель — неприступный ювелирный магазин. Это его способ заявить о возвращении. Его ответ миру, который изменился без него. Каждый шаг тщательно выверен. Это не просто кража, а демонстрация высшего
Инженер Эрих Бруннер приезжает в разрушенный город, чтобы восстановить мост. Он видит лишь изможденных людей, цементную пыль и равнодушную реку. По ту сторону границы, в Мариборе, учительница Мира Ковач тайком борется против чужаков, видя в каждом камне будущего моста угрозу. Они существуют в разных мирах, пока ночь не начинает рушить то, что строит день. На опорах появляются трещины, будто чья-то упрямая воля противостоит инженерному расчету. После обвала балки Эрих находит в щебне обрывок
В кабинете адмиралтейства капитан Шепард ворочает карты Северной Атлантики. Воздух густой от табачного дыма и напряжения. У него на столе — фотография брата, погибшего на «Худе», приколотая гильзой. Он знает, что немцы ушли из Бергена, и чувствует — это «Бисмарк». Его броня толще, он быстрее. Это охота. Радистка Энн шепчет в микрофон пилотам «Свордфишей»: курс, видимость, просьба не промахнуться. В небе над свинцовым океаном самолеты идут в атаку. Торпеда попадает в цель, калечит руль гиганта.
Двое мужчин под дождём, Артур и Саймон, ждут контакта в Ковент-Гарден. У них конверт с компроматом — фотографии советского дипломата и британского парламентария. Артур, бывший криптограф, спокоен и устал. Саймон, с синяком от вчерашнего допроса, нервничает. На следующий день Артур бесследно исчезает после таинственного звонка. В холле пансиона находят его окровавленный зонт. Саймон остаётся один. Переодевшись уборщиком, он пробирается в архив «Таймс» и находит странную связь: заметку о крушении
Гретта двадцать три года, её руки в синих прожилках от красителей с фабрики в Берне. Отец швыряет в неё башмаком, отправляя к мяснику Францу, который два года таскает за ней корзинку. Вместо свидания она пробирается в военкомат, заполняет анкету фиолетовыми чернилами. Врач говорит, что ей детей рожать, а не винтовку таскать. Она молча закатывает рукав, показывает шрам от парового котла — это её пропуск. Казармы под Мюнхеном пахнут щёлоком. Сержант Фогель тычет тростью в простыни, ищет складки.
Она появляется ниоткуда, в строгом жакете, с потёртым чемоданом. Франсуаза. В доме Дювалей царит хаос: Антуан разбил вазу, Мари разрисовала стены углём. Но няня не читает нотаций. Она достаёт плитку шоколада, и к вечеру Антуан сам во всём признаётся, а Мари смывает свои шедевры тряпкой, смоченной в лимонном соке. Потом она едет к другим. К маленькой Люси, которая не может уснуть без старого плюшевого медведя. «Он ушёл в отпуск, — шепчет Франсуаза, возвращая игрушку с аккуратной заплаткой, — но
Элен Дюваль, фотограф-любитель, жила в съемной парижской квартире. Из своего окна она привыкла видеть напротив пожилую женщину, каждый день переставляющую герань. Но однажды все изменилось. Женщина исчезла, а Элен заметила, как незнакомец в коричневом пальто вынес из ее квартиры подозрительный сверток. Тихая соседка Марта шепнула, что та не выходит уже три дня. Тихое беспокойство Элен переросло в тревогу. В берлинском кафе ей передали конверт с билетами и намекнули, что ее сосед связан с