Таэко, казалось, обрела тихое счастье во втором браке. Её муж был добр и нежен, он по-настоящему принял её сына как своего. Но всегда оставалась тень — холодное молчание свекра, его неприязнь, которую никак не удавалось растопить. И вот случается непоправимое. Несчастный случай резко меняет всё, переворачивая их жизнь. Внезапная беда обрушивается на семью, проверяя на прочность, казалось бы, нерушимые связи. Перед лицом общей трагедии каждый остаётся наедине со своей болью, виной и страхом. Им
Она нашла письмо в старом ящике для посуды. Набросок женщины, похожей на неё, и строчки по-французски. Юки ответила, приложив крошки от утреннего круассана. Художник Лев читал её письмо в парижской мастерской. Он писал, что её глаза — трещины во времени. Она отвечала, что он рисует её лучше, чем она есть. Их встреча у букиниста была случайной. Юки споткнулась о его мольберт. «Значит, ты не призрак», — пробормотал он. Он разглядывал шрам на её ладони, как в том сне. Она рассказывала о
Сора находит в баре странный альбом с фотографией незнакомки. Юки, владелец, молча дает ей ключ от подсобки, и этот жест запускает всё. Среди коробок с негативами она находит письмо, которое приводит её в массажный салон в Кабуки-тё. Там Мию, с татуировкой карпа на шее, открывает правду: Юки в долгах из-за своих поисков. Он должен крупную сумму клану, но продолжает тайком платить за информацию. Сора следует за ним однажды ночью. Дождь в парке Инокасира смывает чернила на клочке бумаги, но она
Юма с детства рисует мангу. Её мир полнится историями, которые рвутся наружу, но её собственное тело — ненадёжный союзник. Детский церебральный паралич делает каждый штрих борьбой. Окружающие видят лишь трость, кривые ноги, немощь. Не художницу. Случай заносит её в подпольное арт-пространство, где её эскизы впервые кто-то разглядел по-настоящему. Парень по имени Таичи говорит, что в её рисунках есть жизнь. Это даёт ей опору. Она начинает мощную историю о девушке-киборге, вкладывая в неё всю
Тринадцать лет он отсутствовал. Просто исчез однажды, оставив нас с матерью одних в долгах и тишине. Я вырос с пустым стулом за обеденным столом. А потом он вернулся. Стоял за дверью, седой и жалкий, бормотал что-то о трёх месяцах, что ему осталось. Мы не открыли. Честно. Ну его. А потом были похороны. Горстка чужих людей. И вдруг какой-то старик с тростью начал рассказывать историю. Как в лихие девяностые мой отец отбивал его квартиру у бандитов. Я слушал и не понимал. Неужели это про того,
Июль 1945-го. После Хиросимы и Нагасаки японское правительство зашло в тупик. Военные, вроде генерала Анами, настаивают на тотальной войне до конца, даже если это значит гибель нации. Министр иностранных дел Того и другие понимают — капитуляция неизбежна. Страна на краю пропасти. В центре этого шторма — император Хирохито. Молчаливый, отстранённый символ, чья реальная власть всегда была ритуалом. Но теперь именно он должен принять решение, которое определит судьбу миллионов. Он наблюдает за