Марчелло и его младший брат Лука выживают в послевоенном Риме. Марчелло, плотник, чинит крыши, а Лука торгует на рынке найденными в развалинах ботинками. Их жизнь — это скудный суп от соседки Розы и постоянный страх перед завтрашним днём, перед Энцо, который может прийти с кулаками за долги. Роза, вдова, хранит в подвале письма погибшего мужа. Энцо, бывший партизан со шрамом, приносит ей муку и выспрашивает о немецком офицере, который когда-то ночевал в её доме. Он чует в воздухе предательство.
Два брата, Лука и Карло, выживают в разрушенном послевоенном городе. Лука таскает мешки с цементом, а Карло подбирает окурки и меняет найденную серебряную ложку на тушёнку. Они спят в сарае на матрасе, набитом листьями, и мечтают о возвращении в деревню. Их жизнь — это постоянный голод, холод и запах рыбы из канализации. Встреча с Риной, работницей табачной фабрики, всё меняет. Она шепчет Луке опасные слова, суёт в руку листовку с призывом к забастовке. «Если не мы, то кто?» — звучит в его
Антонио, грузчик в неаполитанском порту, жил в мире, где хлеб заворачивали в газету, а сын Лука вечно попадал в истории. Его дочь София мечтала о сцене, распевая арии в ванне, пока соседи не стучали по трубам. Всё крутилось вокруг выживания. Встреча с кумом Дженнаро на рыбном рынке перевернула всё. Тот предложил работу у богача Рикардо, который искал человека для моторов яхт. Антонио колебался, боялся не справиться. Жена Мария, узнав, швырнула в него дуршлаг — она видела в этом шанс вырваться
Лука, мелкий неаполитанский карманник, застрял в Риме после неудачной кражи. На шумном рынке он заметил Карлу — элегантную блондинку, разглядывавшую безделушки. Его попытка обчистить её сумку обернулась провалом. Вместо возмущения она с усмешкой схватила его за запястье. Карла, дочь разорившегося графа, оказалась воровкой куда более высокого полёта. Она предложила ему партнёрство. Их первым делом стала вилла на озере Комо. Пока Лука вскрывал замок, Карла отвлекала охрану. Среди фамильных
Лука Мантовани — человек, для которого порядок превыше всего. Каждый день он выходит на перекрёсток у вокзала, надевая потёртую фуражку и белые перчатки. Его резкий свисток и властный жест останавливают поток машин. Он не просто регулировщик — он последний бастион против хаоса, и он верит в это. Даже когда водитель Марчелло умоляет его простить нарушение, Лука непреклонен. Правила есть правила. После смены — эспрессо в кафе «Бичерин», где официантка Джулия знает его привычки. Дома мать ворчит
Марко возвращался с завода усталый, в засаленной куртке. Дома его ждала сестра Лидия, штопавшая носки в комнате, где пахло чесноком и мылом. Синьора Рина снова требовала аренду, грозила выставить их сундуки на лестницу. Марко бросил на стол пачку лир — обещали премию за переработки. На следующее утро сосед Антонио прошептал ему о собрании в гараже. Вечером Марко пробирался мимо патрулей, прижимая к груди бутылку. В гараже кипели страсти: старик Луиджи кричал, что их выкинут, как отработанный
В приморском городке жизнь течёт по своему, неспешному кругу. Анна ворчит на рыболовные сети в коридоре, её муж Лука отшучивается. Клара ссорится с мужем Марко из-за ненужного аккордеона, купленного на последние деньги. А Мария терпеливо штопает одежду, пока её муж Джузеппе пропивает зарплату. Но под этой обыденностью скрывается тихое отчаяние. Анна находит расписку и понимает, что Лука заложил лодку из-за долгов брата. Она молча режет лук, и слёзы смешиваются с едким соком. Джузеппе втихомолку
Марко Рицци — врач в миланской страховой конторе. Его мир — это тесный кабинет, запах формалина и бесконечные очереди отчаявшихся людей. Вдове Карлаччи он пытается помочь получить выплаты, но без справок из больницы — ничего не выйдет. Голоса клерков, грохот грузовиков за окном, чья-то постоянная борьба с системой. Он видит это каждый день. Однажды в архиве он находит папку с подчищенными датами. Секретарша Лузиза лишь потупляет взгляд: босс Бьянки запретил копии. Вечером в баре медсестра Элиза
Карло, простой слесарь с завода, поначалу и слушать не хотел о забастовках. Считал это студенческими выходками. Но цены росли, а усталость въедалась в кости глубже машинного масла. Его сосед Пьетро лишь горько усмехался, вспоминая, что дома снова картошка на ужин. Тем временем студентка Ливия под холодным дождем клеила плакаты, веря, что протест может что-то изменить. Их миры столкнулись в задымленном баре, в спорах о марше. Карло видел лишь риск для семьи, Ливия — необходимость бороться.
Марко три года носил кирпичи в Мельбурне, копил на билет для сестры и мамину машинку. По воскресеньям в кафе он перечитывал письма из дома и рисовал на салфетках дом с терракотовой крышей. Там его жена в кружевных манжетах резала бы арбуз детям. Лючия приехала с чемоданом лент для волос и устроилась швеёй. Они встретились на танцах. Он, в рубашке с закатанными рукавами, показал ей фото своей собаки Тото. «Ты пахнешь дымом», — сказала она, поправляя ему галстук. Он помогал ей носить коробки с
Карла, простая корректорша, нашла в машущей бумаге папку с поддельными таможенными декларациями. Цифры не сходились, и это ее зацепило. Документы она спрятала в свою потертую сумку, почувствовав холодок страха. Ее соседка Изабелла, вдова-полицейская из Барселоны, примчалась через три дня. На кухне, заваленной крошками от круассанов, они разложили провода от прослушки. Изабелла спросила, не замешан ли ее босс. Вместе они выследили курьера в кожаной куртке, который по средам заходил в парфюмерную