Сын Андрей приехал в городской леке и запахом чужой жизни. Он смотрел на отцовский дом — на трещины в потолке, на ржавую лейку, на упрямый огород, который кормил старика. Николай же копался в теплице, в застиранной рубашке, будто время его обошло стороной. Он молча сажал астры — те, что любила его жена. Между ними встала стена из молчания и обид. Андрей видел лишь упадок, предрекал отцу одинокую смерть. В гневе он вылил найденный в корнях яблони самогон. Его отъезд был таким же резким, как и
Семидесятидвухлетняя Евдокия Степановна, баба Дуня, живёт в своём мире, где всё держится на памяти и упрямстве. Она топит печь щепой от разобранного сарая, перевязывает грядки тряпьём. Но этот хрупкий мир рушится. Сосед Василий Петрович пытается отсудить её землю с яблонями, тыча бумагой из райцентра. Дочь Людка с внуком-тиктокером приезжают из города, требуют продать дом — по нему пройдёт газопровод, им отсыпят денег. Дуня молчит, терпит, а на рассвете берёт кочергу и бьёт стекло в соседской