Йонасу девятнадцать. Он ходит на лекции, мнет утреннюю газету, слушает, как мать на кухне режет хлеб. Его мир — это запах жареной картошки и глухие голоса из запрещенного радиоприемника соседа. С отцом они молчат, слова застревают где-то в горле. С Эрикой, дочерью партработника, они сидят в кафе. Он говорит о запрещенном Сартре, она водит ложкой по кофейной пенке. Есть вещи, которые понимают без слов. Потом на комсомольском собрании та же Эрика опускает глаза и голосует за исключение товарища.
Курт, Эрика и Франц готовятся к восхождению в Рудных горах. Их маршрут лежит через старую шахту, отмеченную на карте чёрным крестом — здесь когда-то погибли альпинисты. Франц шепчет о слухах: геологи нашли в тех пещерах ящики с военными плёнками. Курт лишь хмыкает, списывая это на сказки для новичков. В узком тоннеле Эрика находит чужой рваный рюкзак. Внутри — листы с химическими формулами и штампом закрытой лаборатории из Йены. Тишину взрывает хруст льда над головой. Вниз спускаются незнакомцы
В дождевом Лейпциге Лена, слесарь с руками в ссадинах, нашла в цеху свёрток с чужими чертежами. Маркировка была стёрта. Её напарник Эрих пробормотал, что это не их оборудование, смахивает на западный шифр. А по вечерам у подъезда стал появляться «Трабант» с потухшими фарами, и соседка шептала про незнакомца в плаще у телефонной будки. Лена чувствовала, как привычный мир трещит по швам. Она застала инженера Юргена в подсобке, где он с ожогами на ладони собирал из обрезков меди какой-то
В Лейпциге всё было просто: велосипед, лекции, тихий ужас матери над картофельными очистками. И шёпот старшего брата Эриха о листовках, пахнущих опасностью. Потом — вагон с меловой надписью «На Берлин» и промёрзшая земля под Бреслау. Лейтенант Краузе кричал, а лопата отскакивала от льда. Однажды ночью Эрих, с обожжённой щекой, нашёл его в блиндаже. Сунул свёрток с маргарином и списками — тонкими бумажками, что жгли карман. Утром, когда Краузе уже хрипел в рацию «Отступать!», Гюнтер смотрел на
В Дрездене, на обледеневшем берегу Эльбы, докер Фриц Шульце находит металлический ящик. Под крышкой — не просто бумаги. Чертежи стратегического моста и списки радистов, залитые пятнами, похожими на кровь. Это дело попадает к инспектору Мартину Брауну. Он бросает своих агентов на допросы: кладовщика с фабрики «Роте Фане», официантки из «Богемии». Нити ведут в пансион на Фридрихштрассе, где хозяйка Ильза Грубер вспоминает подозрительных постояльцев. Один из них, с часами «Глашютте», оставил
В дождливый вечер рабочий Карл Беккер находит на заброшенной фабрике старый офицерский сапог. Внутри, зашитая в подкладку, — пожелтевшая карта с пометками у Рурского моста. Он не знает, что это начало долгого пути. Участковый Ханнес Фогель, бывший сапёр, опознаёт на карте знаки своей роты. След ведёт его к пограничному кафе «У серого кота», где официантка Ильза прячет под прилавком коробку с чужими письмами. К расследованию подключают Лотту Майер из архива. Она находит связь между сапогом и