Муравейник (1971)

Ласло, простой слесарь, жил в своём ритме: чёрный хлеб с маргарином на завтрак, жена Эва с утюгом на углях. Их сын Имре коллекционировал жуков. Мир был тесным и предсказуемым, пока из цеха не пропал ключ. Старый сторож Йожеф хрипел о крысах, а не ворах.

Потом в очереди за колбасой Эва услышала о пропавших детских ботинках. Будто что-то подтачивало привычную жизнь изнутри. Имре, следуя за отцом на стройку, нашёл за бетонными плитами ржавую дверь. Внутри — чужая жизнь, законсервированная в ящиках с польскими тушёнкой и патефоне. Ласло прошептал: «Не трогай, это не наше». Но мальчик уже наступил на стеклянную пуговицу от чьей-то куртки.

Вечером Эва, чистя картошку, увидела, как соседка вывесила ковёр — точно такой же, как у семьи Берегович, исчезнувшей прошлой зимой. Она толкнула Ласло локтем: «Завтра сменим замок». В этом жесте был не просто страх, а осознание, что всё вокруг пронизано незримыми ходами, чужими тайнами, и их собственный дом — всего лишь тонкая перегородка в этом огромном муравейнике.