Стена (2011)

Вот представь: сижу я в этом проклятом доме посреди гор, волосы обрублены как у парнишки — сама ножницами хватала, лишь бы не мешались. Под глазами синяки — не от драк, от бессонницы. Щёки впалые, руки в мозолях — за полгода тут я и дровосек, и доярка, и бог знает кто ещё. А пишу вот на каких-то старых календарях, где даты давно потеряли смысл. Черт бы побрал этих ворон за окном — орут, как ненормальные, будто смеются над моей писаниной.

А всё началось-то с майской поездки, солнечной да смешной. Привезли нас сюда, стариков этих — их друзьями звать-то странно, соседями по даче. Наутро — бац! — и нет их. Пошла искать — а дорогу назад будто ножом отрезало. Невидимая стена, понимаешь? Как в дешёвых фильмах ужасов, только вот рукой потрогать можно — холодный воздух, будто лбом в стекло уткнулась.

И осталась я тут: пёс хвостом виляет, корова бродячая мычит, котята эти… Ну смех же! Пушистые комочки в диких горах — как будто специально, чтоб не сойти с ума. Самоубийство? Да я даже в двадцать лет на это не отважилась, а сейчас и подавно. Приходится вкалывать: то печь затопить, то травы какой наковырять. Иногда ночью просыпаюсь — кажется, вот она, та стена, подступила к самому крыльцу. Дышать тяжело, сердце колотится… А потом вижу этих дурацких котят, спящих в корзине, и смех разбирает: апокалипсис апокалипсисом, а молоко корове подои — расписания-то нет!

Странное дело — сейчас, когда пишу, даже не помню вкус шоколада. Зато знаю, как пахнет дождь на сосновых иголках и сколько звёзд падает за час перед рассветом. Выживу ли? Чёрт его знает. Но пока есть страницы в этих дурацких календарях — буду строчить. Хоть что-то ведь останется после меня… кроме вороньего карканья, конечно.