После смерти от болезни Хираку просыпается в незнакомом мире. Решив оставить прошлое позади, он выбирает тихую жизнь фермера в глухом лесу. Ему помогает волшебный инструмент, способный стать любым орудием — плугом, топором, молотом. С ним он расчищает землю, строит дом, сажает первые семена. Но уединение оказывается непростым. Дикие звери, капризы погоды, таинственные обитатели леса — всё это испытывает его решимость. Он трудится не покладая рук, и постепенно его ферма расцветает. Со временем к
Пятнадцатилетний Хирото с обожжёнными пальцами дни и ночи проводил в сарае-мастерской, среди ржавых шестерёнок и распечатанных схем. Его сестра Сакура, прикованная к инвалидному креслу из-за больного сердца, ждала, поправляя кислородную маску. Он собирал для неё кардиостимулятор из того, что находил на свалках возле Фукусимы — детали старых часов, списанный гидравлический насос, провода. Старый механик Акира предупреждал его, что это ведро с болтами, а не сердце, что оно не выдержит. Но Хирото
Всё началось с трещины на стене старого святилища. Каору показалось, что это царапины, но его друг Хирото лишь отмахнулся. Потом Аяме, их одноклассница, выронила блокнот с теми же странными символами. Город, казалось, начал раскрывать свои тайны сам — то в виде смятой схемы подземного хода в кармане куртки, то в старом фото из архива Хирото, где у святилища стояли солдаты с замазанными лицами. Аяме менялась на глазах. Она почти не спала, тайком копируя пульсирующие узоры с древней стелы. «Они
Он всегда был один — Мицуёси с поцарапанными очками, банкой холодного кофе и тетрадью, где он рисовал птиц. Пока другие жили своей шумной жизнью, его мир был тихим и предсказуемым. Потом появилась Акира. С гитарой за спиной, треснутым лаком на ногтях и прямотой, которая обезоруживала. Она ворвалась в его рутину с вопросами про онигири с тунцом и разговорами о сломанной гитаре. Он, обычно молчаливый, начал отвечать. Подвинул тетрадь с домашкой. Пообещал ключ от музыкального класса. А когда Рёта
Она вечно забывала свои очки у него на кухне. Юи, дизайнер, живущая в спешке и дедлайнах. Хикару, ночной грузчик, находил их среди пустых банок и пепла. Он возвращал, ворча: «Если упадёшь, новые понадобятся». Оправу, испачканную его ужином, протягивал в кафе на углу. Она опрокидывала его кактус, рассыпала землю по клавиатуре. «Теперь всю смену мне отрабатывать», — усмехался он, вытирая пыль. В метро, когда поезд резко дергал, она хваталась за его рукав. А он смотрел на её лицо и говорил:
Бывший ассасин, переродившийся в младенца по имени Люид, с первых дней знает своё предназначение. Его новый отец, Вейл, с холодным шрамом через глаз, учит его выживать, а затем — убивать. В семь лет Люид уже владеет магией воды и распознаёт яды в тарелке матери, Эши. Ночные уроки с наставницей Дией оттачивают его мастерство: «Скользи, как тень». К пятнадцати годам он поступает в академию, где заучивает руны рядом с болтливой Махой, не подозревающей, что на полях его конспектов — схемы ловушек
Каждое утро Аяко едет в институт «Кайрон» через Сибую. Её дни заполнены тестами: шлем с проводами, уравнения на доске, пристальные камеры. Вечерами в кафе «Мирай» Рюта, её друг с татуировкой дракона, ставит перед ней рамен и шутит, чтобы она не превратилась в робота. Но её уже мучают головные боли и найденный в мусоре код доступа. Этот код приводит её в подвал института, в комнату с экранами. Она видит других участников: Хикару, который пишет в блокноте о стирании памяти, Саори, которая шепчет
В Париже эпохи пара и газа вампир Ной ищет легендарную Книгу Ванитаса. Его путь пересекается с загадочным человеком по имени Ван, который и является её хранителем. Ван утверждает, что книга — не оружие, а инструмент исцеления, способный переписать искажённые воспоминания вампиров, вернув им рассудок. Ной, полный сомнений, всё же решает следовать за ним. Их странный союз тут же подвергается испытанию. Появляются другие вампиры, вроде Лючио, преследующие свои тёмные цели. Начинается погоня по
После смерти бабушки Саори приезжает в её старый дом в провинции Гифу. В прихожей её ждёт коробка с письмами шестидесятых годов, адресованными незнакомой Мидори. Сосед-фермер, зайдя с банкой солений, бурчит что-то о гниющих балках и советует спать на втором этаже. Дом живёт своей тихой, тревожной жизнью. По вечерам в западной комнате слышится шёпот: «Они проснутся, когда чай остынет». Тени от фонаря пляшут против ветра. В подвале, пропахшем плесенью, Саори находит детский нагрудник с вышитой