Весна сорок пятого. Их танковая бригада, измотанная и побитая, продвигается к Брно. После засады гусеница их «тридцатьчетвёрки» порвана о чешский камень. Капитан Новак кричит механику Врбе: если не починим до рассвета — будем драться пешими. Врба, обмотав лицо тряпкой, ковыряется в двигателе, бурча на эти вечные камни. Рядовой Гавел, бывший учитель, из обломков немецкой техники собирает транзисторы для рации. Ночью у костра медсестра Эва перевязывает Врбе ожоги. Он отшучивается, говорит, что
В густых лесах у границы старик Иржи замечает свежие следы грузовиков. Он сразу понимает — опять их работа. Резина не наша, немецкая. Лесник Карел Новак приседает у колеи, его овчарка Барт рычит. Ночью Карел видит, как двое в кожаных куртках перегружают ящики с маркировкой «DDR» в заброшенный сарай. Пахнет плесенью и бензином. Утром учительница Элишка Суханек шепчет ему в трактире: они везут транзисторы под капустой. Старик Марек видел. Карел разворачивает карту, помеченную крестиками. А потом
Йозеф Гавел, слесарь, живёт в ритме завода и тихой воркотни соседки Марты. Его мир — это бутерброды, завёрнутые в газету, и бракованные болты для обмена на сливовицу. Всё катится по накатанной, пока в его жизнь не входит тревожный шёпот. Сослуживец Любош, с лицом в ожогах, предупреждает о комиссиях, а студентка Элишка намекает на двойную игру мастера. Однажды в столовой он находит записку. Ночью, под проливным дождём, пятеро мужчин в промасленных куртках роют яму среди складских кип. Они
Обычный слесарь Мирослав нашел в парке свёрток. Внутри лежало отрезанное человеческое ухо, завёрнутое в партийную газету. Рядом — пустой пузырёк с надписью «Люцифер». Он показал находку соседке Елене, фармацевтке. Та заметила, что ухо шевелится. Мирослав не поверил, пока не увидел сам — мочка дёрнулась. Ночью он спрятал свёрток в ящик с инструментами, а утром ухо исчезло. Вместо него в цеху лежала записка: «Не ищи лишних дыр в системе». Через несколько дней Елена обнаружила в аптеке целую