В промышленной зоне под Берлином детектив Карл Бруннер находит в груде металлолома окровавленный нож с гравировкой «La Rosa». Это первая ниточка. В Мадриде журналистка Луна Мартинес роется в архивах, сравнивая почерк наркобарона с анонимными угрозами. Их пути пересекаются на шумном рынке — случайно уроненная папка, фото с той же розой, обвитой колючей проволокой. Потом в Гамбурге находят труп курьера с вырезанными легкими — почерк банды «Двойное дно». А Луна тем временем пробирается в подвал
Лиза находит в подвале старый дневник, и 2005 год вдруг оказывается не за стеклом, а здесь, на Варшауэрштрассе. Чернила еще пахнут детством: сломанный велосипед, ссора с матерью, смешные рисунки Томаса. А на следующее утро он сам стоит напротив, в засаленной курке механика, и говорит про цепь, которую не починил. Прошлое не хочет оставаться в прошлом. Оно проявляется, как фотография в проявителе: вот они на крыше заброшенной фабрики в шестнадцать, вот надпись на обороте — «друзья навсегда».
Амаду чинил мопед у рынка в Дакаре, а его сестра Фату кричала на него. А через неделю он уже спал на холодном полу берлинского общежития. По утрам он мыл витрины пекарни, а хозяин Карстен ворчал, что кофе не для таких, как он. Он искал теплые носки на автобусной остановке. Пожилой турок молча протянул ему газету с объявлениями. Фату получила от него открытку с Бранденбургскими воротами и писала ответ, пока разливала микстуры в аптеке. Её подруга Аисса смеялась и просила прислать фото из
Всё началось с пианино в спортзале и его чечётки под дождь. Лиза сказала, что он сломает пол. Он ответил, что это лучше, чем слушать про школьный бюджет. Потом была случайная встреча в булочной, где он выбирал маковый рогалик, а она прятала сигареты для сестры. Он стал таскать её на заброшенную фабрику у канала. Там были хип-хоперы с баллончиками, а в комнатах с разбитыми окнами — идеальное эхо. Она репетировала па де де перед треснувшим зеркалом. Он отбивал ритм по ржавым трубам, подстраиваясь