После лечения она с мужем переезжает в загородный дом, надеясь обрести покой. Природа, тишина — всё должно было помочь. Но почти сразу всё пошло не так. Она стала замечать, что дом будто движется. Сегодня за окном сосновый лес, завтра — голая равнина, а после — обрыв над мрачным озером. Муж видит лишь старые стены и один пейзаж. Он смотрит на неё с тревогой и жалостью, уверенный, что болезнь вернулась. Её уверенность рушится под тяжестью его взгляда. Но она чувствует — это не обман рассудка.
Вика давно смирилась с пророчеством о вечном несчастье в любви — с тех пор, как в юности упала в заколдованное озеро. Она погрузилась в работу в мэрии, пытаясь забыть. Но всё рушится, когда на её глазах убивают мэра. Расследование поручают Сергею Леонтьеву — её первой, неразделённой любви. Их встреча оживляет старые чувства, но им не до этого. Город погряз в интригах, где замешаны беспринципный богач Крымов и загадочный француз Беранже. Вместе они распутывают клубок из коррупции и тёмных тайн,
Жизнь Валентины Зорькиной, блестящего хирурга, была чёткой, как линия скальпеля. Работа, ответственность, холодный расчёт. До того вечера, когда на мокром асфальте её машина наткнулась на тёмную фигуру. Антон Ковалёв, сын избалованных состоянием родителей, жил наобум. Его существование было лёгким и бесцельным. Авария перечёркивает всё. Он приходит в себя без прошлого, без имени. Просто человек с пустотой в глазах. Его, без документов, в потрёпанной одежде, записывают в бомжи. Чувство вижды
Пятнадцать лет в тишине архива — и вдруг всё рушится. Александра получает известие о сестре, давно исчезнувшей из её жизни. Та погибла, оставив Саше солидное состояние и целый ворох чужих, опасных проблем. Оказалось, её сестра жила в мире, где правда и криминал переплелись намертво. Теперь за Сашей охотятся те, кому что-то было должно покойная. Приходится меняться — внешне, внутренне, учиться думать и действовать иначе. Она осторожно обходит ловушки, учится доверять лишь себе. Ей удаётся спасти
В захолустном поселке под Новосибирском учительница географии Анна Сергеевна Михеева задерживает девятиклассника Витьку Голубева за разбитое стекло. Её мир, и так небогатый, рушится от одной его фразы: «Ты в тюрьму хочешь, как отец?». Директор школы давит, требуя поговорить с родителями, но мать Витьки давно в запое. А потом начинается что-то невообразимое. Сначала шепоток у магазина «Рассвет»: будто бы она Витьку в подсобке раздевала. Потом на заборе школы появляется слово «шлюха», написанное
Пятнадцатилетняя Маруся оказывается в чужом мире. Её мама выходит замуж, и они переезжают в огромный, бездушный дом. Новая школа — это глянцевые одноклассники и тотальное одиночество. Её бунт — это не просто каприз. Это отчаянная попытка дышать. Она сбегает из этой идеальной клетки. Находит заброшенное место, друзей-изгоев, красит волосы в ядовитый цвет. И вот парадокс: те, кого называют трудными, оказываются куда честнее, чем благополучные взрослые. Её мама заперта в собственной тревоге, отчим
Следователь Максим привык к рутине, но новое дело всё перевернуло. Убийство — точная копия преступления десятилетней давности. Сначала он думал о совпадении, но чем глубже копал, тем больше реальность теряла твёрдую почву. Улицы пустели на глазах, в зеркалах мелькали тени, а сны стали кошмаром, в котором он был другим человеком — с чужими руками и голосом в голове. Он слышал голос погибшей сестры, видел связи с реально пропавшими людьми. Коллеги думали, что он сходит с ума. Максим пил, кричал
Москва. Ольга в своём офисе, жизнь — это кофейные пятна на блузке и звонки от матери. Нина, учительница из Химок, живёт в ритме расстроенного рояля и ссор с соседкой из-за капающего с балкона белья. Мир её тесен и предсказуем. А в деревне под Звенигородом бабка Лида, в резиновых сапогах, топчет капусту в кадке. Она — хранительница памяти, которая давит тяжелее любого груза. На чердаке Ольга находит коробку с фронтовыми письмами деда. Пожелтевшие треугольники, обгоревшая фотография у разбитого
Три недели Игорь Семёнов обивал пороги канцелярии, пытаясь продлить отпуск. Его рапорты тонули в безразличии: то старшина Кузьмин забывал подписать, то печать у комбата была в вечном ремонте. В казарме, пропахшей махоркой и сапожной мазью, друг Денис подсказал ему тихий выход — взять старую форму, где сроки в графах не проверяют. При свете фонарика, пока дежурный искал спрятанную «Столичную», Игорь переписывал бланк. Он сел в поезд до Самары, прижимая к груди рюкзак с гостинцами для матери —
В её пустой комнате — недопитый чай в гранёном стакане и раскрытый дневник. Запись: «Мама, я не могу молчать…». Надежда Соколова вглядывается в серый мир своего города. Соседка вспоминает Катю с незнакомым парнем у подъезда. Дворник видел её за магазином «Рассвет», среди фарцовщиков. Заброшенные стройки, костры из покрышек. Шёпот ведёт её дальше. К директору химзавода Крутову. Его кабинет пахнет лакированной мебелью и ложным спокойствием. «Убирайте клеймо, пока не поздно», — бросает он,
Знаешь, я тут вспомнил одну историю. Есть такая группа, действует в тени. Они убирают тех, кто мешает, и делают это так лихо, что не оставить ни единого следа. Их методы — словно цирковое представление. То подсунут яд в чашку кофе, то идеально подстроят несчастный случай. Их невозможно поймать. Ни разгневанные родственники, ни целые отделы Интерпола. Просто ноль. Иногда кажется, что это городская легенда, миф для запугивания. Но баек ходит слишком много, чтобы не верить. Один мой знакомый
Молодая воспитательница Анна Сергеевна забирает из интерната девочку Лиду — тихую, с испуганными глазами. Она искренне верит, что дом, наполненный книгами, музыкой и заботой, сможет исцелить детскую душу. Годы идут, но Лида не становится своей. Она живёт как бы на чемоданах, чужая и в стенах интерната, и в этой уютной, но чужой для неё квартире. Анна Сергеевна продолжает говорить о доброте и высоких идеалах, пока жизнь не ставит её перед жестоким выбором. Её сын Сережа влюбляется в Лиду — ту
Аленка всегда смеялась над сказками, пока сама не встретила своего Юрку. Это был огонь, страсть — всё как в дурном сне. А потом он бросил её, будто пустую бутылку. Сердце разбито, верить больше не хотелось ни во что. Решила жить по-другому. Вышла замуж за Серегу, своего однокурсника — тихого, надёжного. У него была дочка-инвалид, которую Аленка полюбила сразу. Но с мужем — стена. Жизнь превратилась в расписание: работа, ужин, сон. Серая, будничная. И вот спустя годы Юра снова появился.
Он умер в Нью-Йорке, миллионер Джон Воровски, а всё своё состояние — сто миллионов — оставил обычной российской больнице, где когда-то родился. Но деньги — не подарок, а условие. Жёсткое, почти невыполнимое. За тридцать дней больница должна пройти тридцать пунктов проверки, чтобы соответствовать американским стандартам. Каждый день — новый вызов. Устаревшее оборудование, другие протоколы, бюрократия. Сутки даётся на каждый пункт. Не успели — всё, конец. Миллионы уходят. И вот они, врачи и
Просыпаешься — и в голове пусто. Ни имени, ни прошлого. Только смутное чувство вины и комок страха где-то внутри. Ты пытаешься собрать себя по кусочкам, как разбитое зеркало, но в каждом осколке — чужое отражение. Вот он, этот парень. Он ищет ответы в обрывках воспоминаний, в случайных уликах. Но чем дальше, тем страшнее. Кажется, вот она, правда, близко… а она оборачивается новой ложью. Ты начинаешь сомневаться во всём. Может, он не жертва? Может, он сам всё это запутал? Каждая находка — не
Всё начинается на турбазе «Тихая заводь». Кажется, это место для отдыха, но атмосфера здесь тяжёлая, приглушённая. Идиллию нарушает находка — тело менеджера Тарасевича. Внезапный карантин запирает всех внутри. Ни уехать, ни позвать помощь. Каждый гость превращается в подозреваемого. Седой мужчина с книгой, девушка, что без конца плавает в озере — все они марионетки в чьей-то игре. Но кто дергает за нитки? Когда начинают копать в прошлом, открывается жуткая правда. Они собрались здесь не
Это история о женщине, у которой было всё, кроме самого главного. Инга, успешная и властная, отчаянно хотела ребенка. Но когда врачи сказали ей «нет», её холодный рассудок подсказал чудовищный план. Она нашла молодую, одинокую Дашу и подсадила её на своего мужа, Олега. Идея была проста: девушка родит им ребенка, а потом её уберут с дороги. Но жизнь не по сценарию. Олег, которому отводилась роль соблазнителя, по-настоящему полюбил Дашу. Он оказался в ловушке между долгом перед амбициозной женой
Молодой парень приезжает в глухую деревню к своей девушке. Сначала всё кажется просто странным — местные повадки, тяжёлая, гнетущая атмосфера. Но скоро эта странность перерастает в откровенный ужас. Оказывается, здесь живут не совсем люди, а нечто древнее и жестокое, что скрывается под человеческой оболочкой. Главного героя, Сашу, и его подругу Катю захватывают в плен. И начинается ад. Их подвергают изощрённым пыткам, унижениям, над ними ставят чудовищные эксперименты. Физическая боль — лишь
Всё у Кати было идеально. Красный диплом, блестящее начало карьеры в столичной клинике, любимый человек рядом. Она верила, что жизнь только начинается. Но одна операция, её анестезия — и сердце пациента остановилось. Мгновение, которое перечеркнуло всё. Обвинения, суд, ненависть родственников. Оправдали — но кто вернёт репутацию, доверие, взгляд любимого, в котором поселилась тень сомнения? Пришлось бежать. Оставить старую жизнь позади и начать всё сначала в глухой провинции, среди чужих людей.
Пятнадцатилетняя Марина. Вся жизнь впереди, планы, мечты. И вдруг — лейкоз. Как обухом по голове. Родители в ужасе, им кажется, спасение только за границей, только там совершат чудо. А врач, Ольга Николаевна, твердо говорит: везти её сейчас — всё равно что подписать смертный приговор. В её словах нет спекуляции, только тяжелая правда и ответственность. А потом новая беда: у Марины кровь редчайшей группы. В банке — пусто. Мать беременна, не может стать донором. Операция нужна срочно, а времени
Это история о двух, рождённых в хаосе девяностых. Всё вокруг рушится, а они пытаются собрать себя — и друг друга. Она, Тату, — порыв ветра с горьким привкусом табака. Он, Егор, — островок чужой, слишком правильной жизни посреди этого развала. Их любовь — не про стихи и вздохи. Она про разлитый кефир и хлопанье дверей, про молчаливое рубление дров на рассвете. Это постоянная борьба, раскалённый уголёк в ладонях: больно держать, но без него — холодно. Они сходятся и расходятся, ранят словами и
В самый канун войны, двадцатилетняя американка Роза приезжает в белорусскую деревню. Она мечтает записать народные песни, но её настигает ад. Двадцать второго июня всё рушится. Пламя синагоги, крики, грохот. Чудом уцелев, она сталкивается с Иваном — русским офицером, единственным выжившим из своего батальона. Он, запылённый и израненный, хрипло говорит ей: «Бежим». И они бегут. Леса становятся их единственным укрытием, фронт — недостижимой целью, а страх — постоянным спутником. В этом хаосе, на
Он сбежал. Кирилл Полетаев, загнанный в угол, одним прыжком перемахнул через край своей жизни. И потянул за собой всех, кто был рядом. А они… они пошли. Без раздумий, без оглядки. Соседка, которая всегда казалась такой тихой. Братан, с которым не виделись годы. Бывшая, в которой ещё тлели чувства. Они видели пропасть, зная, что шансов нет. Что каждый их шаг — это шаг навстречу беде. Помощь Кириллу была похожа на медленное самоубийство, на добровольный приговор. Но они не могли иначе. Может, из
Осень 1942-го. В прифронтовой полосе взрывается эшелон с техникой и бойцами. Ответственность за дерзкую диверсию ложится на группу, выслеженную чекистами. И тут открывается невыносимая правда: диверсанты — не обученные профессионалы, а подростки. Немцы подготовили их в специальном лагере, устроенном в здании бывшего детдома. Не простого, а для детей «врагов народа», брошенных на произвол судьбы в оккупации. Фашисты увидели в их горе и обиде идеальное оружие. Они рассчитывали, что у этих ребят