Трансатлантический рейс превращается в кошмар наяву. Экипаж самолёта загадочным образом погружен в глубокий сон, и лайнер, оставшийся на автопилоте, несётся в неизвестность. Пассажиры — самые разные люди — сначала ничего не замечают. Но правда всплывает. И тогда начинается самое трудное. Миссионер, убеждённый в божьей воле, солдат морской пехоты, привыкший к действию, циничный адвокат, знаменитая актриса с сыном — все они заперты в металлической трубе на высоте тысяч метров. Их страхи,
Каждое утро Каспар, слесарь с «Красного пролетария», пробирался через дворы, заваленные ржавыми бочками, чтобы успеть к смене. Его соседка Анна, студентка, часто пересекала ему дорогу у троллейбусной остановки. «Опять вчера на собрании спорил с бригадиром?» — бросала она, закусывая губу. Он отмахивался, пряча в карман комок газеты с остатками селёдки. В цеху пахло мазутом и остывшим металлом. Мастер ворчал: «Доходяга, шпильки для трактора опять не дотянул… Считай, премии лишился». Вечером,
Ольга Семёнова возвращается с завода, где пахнет окалиной и металлом. Дома сын Витя спрашивает, почему папа не приедет на пирог. Она достаёт потёртый конверт — фронтовые письма. Объясняет, что отец три года как лежит под Кёнигсбергом. Последняя его открытка — о берёзах у госпиталя. Но памяти мало. Ольга хочет мемориальную доску. В кабинете начальника отдела кадров ей говорят: нет справки о гибели — нет оснований. Она молча выкладывает на стол свёрток: орденская книжка мужа, два осколка,
Этот декабрьский день, как и многие другие. Николай Морозов, слесарь, стирает с рук заводскую грязь. Работа не клеится — брак, вычет из зарплаты неминуем. Его мир — это тусклый свет цеха, пачка «Беломора» и разговоры с напарником о вечном дефиците. Дома, в хрущёвке на Профсоюзной, его жена Лидия варит борщ. Через тонкую стену слышны тревоги соседки, у которой в аптеке нет йода. Дочь Катя мечтает о кукле, но родители молчат. Жизнь состоит из маленьких сделок с совестью и большой взаимовыручки.