В сырой земле, между корнями старого дуба, крот Зденек копался в поисках червей. Его лапы, испачканные в липкой глине, наткнулись на острый осколок стекла — кто-то бросил бутылку. Потом закопчённая консервная банка, потом ржавый гвоздь. «Опять мусор», — проворчал он, отталкивая её мордой. Сверху доносились голоса рабочих, рывших канаву. Пробираясь к поверхности, он оказался у детской песочницы. Девочка в клетчатом платье уронила резиновый мячик, который покатился прямо в его туннель. «Мама, там
Весна сорок пятого. Их танковая бригада, измотанная и побитая, продвигается к Брно. После засады гусеница их «тридцатьчетвёрки» порвана о чешский камень. Капитан Новак кричит механику Врбе: если не починим до рассвета — будем драться пешими. Врба, обмотав лицо тряпкой, ковыряется в двигателе, бурча на эти вечные камни. Рядовой Гавел, бывший учитель, из обломков немецкой техники собирает транзисторы для рации. Ночью у костра медсестра Эва перевязывает Врбе ожоги. Он отшучивается, говорит, что
Вот этот толстоватый пражанин в помятом мундире — это Швейк. Он торгует крадеными собачками возле трактира, божится пьяному лейтенанту, припрятывая бутылку сливовицы. А потом его всё равно забирают в армию, на эту Великую войну. Медкомиссия признаёт его годным, хотя он и симулировал приступ радикулита, прямо в луже у вокзала. В казарме поручик Лукаш, от которого разит одеколоном, вечно его допекает: «Вы почему вечно ухмыляетесь, Швейк?». А у того на всё ответ есть — про мать, про клоуна, про
Каждое утро рыжеволосая Катечка в заплатанном фартуке бегала на рынок. И вот однажды возле лавки сыровара она увидела, как из бочки бесследно исчезает творог. Продавец размахивал ложкой, а она, притаившись, разглядела мелкого чертенка в красных штанах. Он тащил украденное в дырявом мешке. Девочка проследила за ним до старой мельницы, где в полуразрушенном подвале нашла лаз — он был замаскирован под лужу с радужной пленкой, а вместо отражения в ней мерцали рогатые тени. Под землей, в глиняных
В старом районе Праги, возле Карлова моста, Элишка, дочь разорившегося графа, торгует яблочными штруделями. Её узнаёт Йозеф, бывший кузнец, а теперь рабочий. Когда-то её отец выгнал его за ржавые гвозди. «А вы тут… печёте?» — говорит он. Элишка, пряча выцветшее платье, бросает колкость в ответ. По вечерам она пробирается в заброшенную часовню, где прячет фамильные серебряные подсвечники — последнее, что осталось от прежней жизни. Йозеф находит её тайник. Но вместо доноса оставляет на алтаре
В промзоне Праги, у фабрики «Колибрі», слесарь Ярослав Ковач чинил прессы, а его соседка Эва Бартошова втайне записывала в блокнот цифры из лаборатории. Однажды Ярослав заметил на складе ящики с подозрительной маркировкой «МК-12» — точно такие же недавно находили у путей. Он показал их Эве, и тревога сблизила их. За ними уже следил токарь Павел Грубер. Он сунул Ярославу смятый листок с намёком: спросить у старика в котельной про грузовики из Линца. Эва, пробираясь через вентиляцию в архив,